часть I
Кира привыкла думать о себе как о счастливом человеке. Впрочем, она не просто думала, а и ощущала себя таковой. А почему бы и нет? К тридцати пяти годам она состоялась как личность, успев защитить кандидатскую диссертацию по психологии. Да и как женщина тоже не была обделена судьбой, - ее красавец-муж, Игорь, был преуспевающим бизнесменом и, по мнению всех подруг, «просто душкой»! Жили они в элитном доме в центре Москвы, отдыхали исключительно в дальнем зарубежье. В общем, жизнь удалась.
Как приятно, когда просыпаешься с ощущением счастья! Кира, не размыкая век, сладко потянулась и улыбнулась новому утру. Приоткрыв глаза, она увидела, что комната заполнена мягким матовым светом. Сон слетел мгновенно. Снег! Первый. Такой поздний в этом году и такой долгожданный. «Нужно загадать желание и устроить сегодня вечером праздник,» - подумала Кира. Она легко спрыгнула с постели и выглянула в окно. Снег стоял густой стеной, отсекая жизнь за окном с ее суетой и проблемами. Для полноты ощущений не хватало только крепкого утреннего кофе. Пила Кира исключительно ливанский «Наджар» с кардамоном. Ее школьный друг - сотрудник российского консульства в Ливане - привозил этот убойный напиток из Бейрута специально для нее.
Кира босиком пошлепала на кухню. Она думала, что Игорь, как обычно, уже уехал на службу. Но, проходя мимо ванной, услышала приглушенный голос. Муж говорил с кем-то по телефону. Кира хотела распахнуть дверь, но фраза, услышанная ею, заставила руку замереть: «Ладно, любимая, я побежал, уже опаздываю. Целую тебя.» Кира отпрыгнула от двери, понимая, что Игорь сейчас выйдет и последует неминуемое объяснение. А она оглушена. Нет, не сейчас. В одно движение женщина оказалась на кухне и намеренно громко хлопнула дверцей шкафчика, доставая тяжелую медную джезву с гравировкой в виде ливанского кедра.
- Ты уже встала? Что так рано? – услышала она удивленный голос Игоря из прихожей.
- Не спится, - коротко ответила Кира, ставя кофе на плиту. По кухне поплыл тонкий будоражащий кофейный аромат.
- А я уже ухожу, опаздываю. Пока. Буду поздно.
«Впрочем, как всегда,» – подумала про себя Кира. На глазах закипали слезы. Горькие и злые. Когда наливала кофе в чашку, то заметила, как предательски подрагивает рука.
С того утра прошло три месяца. Внешне ничего не изменилось в жизни Киры. Но теперь с пробуждением она уже не испытывала прежнего ощущения счастья. И еще стала подмечать детали, что видны лишь любящей и обманутой жене: поспешность обязательного поцелуя, хроническое отсутствие секса, поздние возвращения, молчание за ужином, словно все темы уже исчерпаны. Но обсуждать, «муссировать», как любил говорить Игорь, ситуацию не спешила. А потом пришел день, вернее вечер, когда она с подругой Ликой пошла в театр на премьеру «Дредноутов» Евгения Гришковца и в антракте столкнулась с ними в фойе, что называется «нос к носу». Рядом с Игорем стояла высокая, совсем еще юная, коротко стриженая блондинка в черном вечернем платье. Оно хорошо контрастировало с цветом ее волос и фиалковыми глазами. Игорь запнулся на полуслове, он что-то оживленно обсуждал со своей спутницей, и растерянно протянул: «Вот…», но Кира взглядом остановила его и молча прошла мимо. На следующий день Игорь приехал за своими вещами. Кира не удерживала его. Она понимала чутьем профессионального психолога, что это бесполезно: в этих фиалковых глазах можно было утонуть, как в омуте. Это была любовь.
Несколько дней Кира пролежала в своей комнате в полном оцепенении. Даже слез не было, только ощущение полной пустоты в груди, там, где раньше было сердце. Периодически она варила себе крепчайший кофе и пила его, обжигаясь и не чувствуя вкуса. Кира-женщина могла понять, что можно безумно влюбиться, но Кира-жена не понимала, как возможно с легкостью перечеркнуть десять лет одной на двоих жизни. «Как жаль, что у нас нет ребенка,» – думала она. Но тут же одергивала себя, памятуя, по опыту работы психологом-консультантом, что ребенком, да и двумя, невозможно никого удержать.
Кира осталась одна в своей огромной уютной квартире. Вернее, вдвоем с кошкой. Кошка у нее была замечательная – голая египетская, привезенная пару лет назад из Каира крошечным котенком. Не мудрствуя лукаво, Кира назвала ее Бастед*. Это грациозное создание обладало умом и тонким звериным чутьем. Все дни кириного затворничества она не отходила от хозяйки, согревая ее своей неподдельной любовью и горячим гибким тельцем. Животные, в отличие от людей, не могут лицемерить и притворяться. И еще лгать.
Облегчение пришло совершенно неожиданно, - из Киры полились строчки первого и единственного в жизни стихотворения:
Не нужно лжи, не нужно слез.
Ведь это у тебя всерьез?
Другую встретил ты, ну что ж,
Не нужно лжи, не нужно слез.
Она юна, она мила
И за плечами – два крыла…
Не нежно лжи, не нужно слез –
Ведь это у тебя всерьез.
Ну что поделать я могла?
Стоишь белей, чем полотно.
А у меня в глазах одно –
Счастливый радостный жених
И крика «Горько!» сладкий миг…
Зачем обиды ворошить,
Зачем нам днем прошедшим жить?
Ушло, умчалось, утекло
Все, что водою течь могло.
В глазах слезою разлита
Твоя нездешняя мечта.
Ключ в правом ящике стола…
Ну что поделать я могла?
Кира перевернула эту страницу своей жизни и постаралась все забыть. Но прошлое не отпускало. Случайно она узнала, что белокурую красавицу, похитившую сердце ее мужа, зовут Ингой Березиной. Ей двадцать пять и она не последний журналист в агентстве «Новости». А еще то, что у нее есть двухгодовалая дочь. А мужа нет, вернее, не было, а теперь есть. Правда, формально он оставался мужем Киры. Ни Игорь, ни она сама не стремились оформить развод. Да они и не виделись с момента его ухода ни разу, даже случайно. Судьба словно оберегала Киру от ненужных страданий. Видеть его, зачем? И так больно, и так пустота в груди, там, где раньше было сердце. И чем ее заполнить, эту пустоту?
Продолжение следует
* Бастед - египетская Богиня-кошка